После «осады» Бристоля Бэнкси начал «бомбить» Лондон. Его «аватары», словно паразиты, распространялись по всему городу, но особенно густо населяли Шордич, центр уличной культуры того времени. Обезьяны, выглядящие смышленее людей, и крысы, отсылающие к парижскому первопроходцу трафаретной живописи, Блек лё Рату, стали частью визуального языка Лондона. Андеграундная культура буквально вылезала в общегородское пространство из социальных «низов» в образах черно-белых пакостливых крыс, самых живучих животных, способных выживать даже в самых неблагоприятных условиях и адаптироваться к ним.

Лондон продолжал пополняться протестным юмором в виде рисунков животных, полицейских, осматривающих детей, детей, осматривающих полицейских, военных, стариков и пр. Бэнкси хотел подчеркнуть красоту и индивидуальность обычных людей в противопоставлении институциональным структурам, действующим через давление и контроль. На улицах начали появляться надписи, работающие с окружающим контекстом. Как, например, риторический вопрос «На что ты уставился?», размещенный рядом с камерой наблюдения. Хоть нам и известны работы Бэнкси, в которых он выражает неодобрение к новому обществу в целом, поскольку признает консьюмеризм повсеместным: «Извините! Стиль жизни, который вы заказывали, сейчас не присутствует в наличии».

Однако, в 90-х Британию немного «отпустило».

Британская культура переживала период расцвета, поскольку государство смягчило уровень контроля над многими сферами власти, это же коснулось и цензуры. Прежняя консервативная политика правительства сменилась на демократичную, благодаря Тони Блэру и его либеральной тактике «сделать Британию клёвой». Новое правительство осознало, что тотальные запреты - не модно и не эффективно. Предоставление свобод и финансовая поддержка, в том числе в сфере искусства, дадут художникам возможность собственной реализации, а государству - развитие культуры и выгодное, прогрессивное представление на мировой политической арене. И это сработало.

Неслучайно, одни из самых дорогих ныне живущих художников - Дэмиан Хёрст и, собственно, Бэнкси, - развивались на британской земле. В 90-х Дэмиэн Хёрст совместно с другими художниками объединились в творческую группировку «Молодые британские художники» (YBA - Young British Artist). Их союз совершил революцию в мировом современном искусстве, и, закономерно, господствовал в британском совриске. Эпатажностью и бунтарством YBA привлекали многочисленные гранты, коллекционеров и галереи. В какой-то момент из-за огромного потока финансирования и ажиотажа революционный настрой YBA затих и скатился до уровня сытого, гламурного истеблишмента.

Стрит-арт, напротив, не имел ничего, кроме протеста. Официальное арт-сообщество не принимало уличных художников, поскольку считало их высказывания популистскими и несерьезными. Уличное искусство не могло получить поддержку от институций искусства, но пользовалось популярностью у обычных людей. 

Тем не менее, не смотря на отсутствие энтузиазма со стороны официального арт-сообщества, Бэнкси нашел способ для реализации своих работ. Не в одиночку, но совместно с земляком-фотографом, Стивеном Лазаридесом. Вплоть до 2008 года их коллегиальный союз доказал, что для распространения искусства в массы, не нужна галерея или институционализация художника. Приятели, буквально, делали всё своими руками, заручившись поддержкой комьюнити стрит-художников.

Одна из первых выставок Santa’s Ghetto, организованная по принципу DIY состоялась зимой 2002 года. Работы Бэнкси и его коллеги по улицам, художника Бена Айна, были развешены по всему двухэтажному бару «Дракон» - секретное место встречи граффитчиков того времени. Стивен Лазаридес понимал, какая публика может заполнить залы бара, поэтому была выбрана тактика демократичных цен. Но мало кто осознавал, какое количество людей захотят увидеть творчество уличных художников. Посетители скупали работы пачками, ведь скромная цена в 250 фунтов за одну единицу никого не смущала. Реализация идеи доступного искусства для простых людей - в действии. Santa’s Ghetto была антигалереей, в которой проходил антиаукцион.

Позже концепция анти галереи была реализована Бэнкси спустя несколько лет, в 2005 году, в персональном выставочном проекте Crude Oils.

Бэнкси арендовал заброшенный магазин на Вестборн-Гроув в Ноттинг-Хилле. 22 работы, представляющие собой переработанные версии картин старых мастеров, соседствовали с 200 крысами, намеренно выпущенных прямо в выставочное пространство. Завядшие «Подсолнухи с бензоколонки», портрет Мэрилин Монро Энди Уорхола, дополненный изображением супермодели Кейт Мосс, и «Покажи мне Моне», усеянный тележками из супермаркета и транспортным конусом - собрание классических сюжетов живописи, переосмысленных Бэнкси в контексте актуальных глобальных проблем.

Пацифизм и неприятие милитаризации, закрепившиеся в хиппи-пубертатном периоде Бэнкси, не могли не найти воплощения в его работах. Особенно, когда после вторжения Британии в Ирак молодёжная культура вновь повернулась к правительству спиной. Новая волна протестов, обращенных против войны, сделало творчество Бэнкси еще более острым и актуальным. Художник доводил до абсолюта протестные настроения в обществе и сдабривал их щепоткой узнаваемого, жёсткого юмора.

«Неправильная война» - была способом Бэнкси придать огласке то, о чём думали все, но не могли выразить или быть услышанными. Тема войны продолжилась в первой крупной выставке Бэнкси «Война за землю» (Turf War), проходившей на заброшенном складе Ист-Энда в 2003 году. Нельзя быть Бэнкси, не привезя на выставку с подобным названием разрисованных коров и свиней. Животные, раскрашенные отсылками к современному искусству, портретами Энди Уорхола и элементами дорожных знаков, паслись в окружении тысяч зевак (и, конечно же, активистов по защите животных) и поставленных друг на друга машин.

Выставку-хэппенинг признали «одной из лучших и самых коротких в Англии». Жест Бэнкси стал сенсацией, выходивший за рамки выставочной концепции белого куба и демонстрирующий, что уличное искусство не нуждается в традиционных методах презентации. Стрит-арт, как жанр, опередил многие направления в смелости демонстрации собственных наработок и в очередной раз доказал, что что не будет стучаться в закрытые двери музейных институций. 

Тем не менее, Бэнкси всё-таки попал в музей. Кликбейтный заголовок, вкратце описывающий следующую выходку художника. В течение 2005 года художник под прикрытием нагрянул в классические институции искусства с пранк-акцией. В результате контрабандной операции три известных американских музея: MoMA, Бруклинский Музей и Американский музей естественной истории на несколько часов не по своей воле обзавелись новыми экземплярами в коллекции.

Портретом женщины в противогазе «У тебя красивые глаза», парадным портретом офицера, держащего аэрозольный баллончик с антивоенными граффити на заднем плане и видоизмененным чучелом жука, вооруженным ракетами на крыльях. Все объекты пробыли в постоянной экспозиции музеев по несколько часов, а затем были убраны сотрудниками музеев. Однако, банка супа Tesco, похожая на знаменитую уорхоловкую банку Campbell's, провисела в Нью-Йоркском МоМА почти две недели.

Благодаря этому жесту Бэнкси стал пионером нелегального вида перформанса и вышел за рамки общепринятого понятия «художник», расширив его работой с уличными пространством, граффити-эстетикой, акционизмом до мультидисциплинарного артиста. 

В 2005 году Бэнкси уезжает расписывать разделительный барьер между Израилем и Палестиной, чтобы привлечь внимание широкой общественности к несправедливости, направленной против палестинцев. Бэнкси был не первым, кто оставил на стене свои художественные «следы». При очевидно политическом характере конфликта, ни одна из созданных работ явно не заявляла о приверженности какой-либо стороне. Однако, аллегории, указывающие на противопоставление угнетения и свободы, своей мощностью рушили бетонную стену. В том числе, и в буквальном смысле. Бэнкси создавал иллюзии разломов в стене, заполняя их райскими пейзажами и мирным голубым небом. Эти идиллические виды сильно контрастировали с тем, что происходило на палестинской стороне.

В 2007 году Бэнкси прибывает на Западный берег совместно с другими зарубежными художниками и создает еще несколько работ в Вифлееме : «Голубь в бронежилете», «Остановить и обыскать», «Документы осла» и др. Знаменитый «Метатель цветов», ныне переименованный в «Любовь в воздухе», - наверное, самое пацифистское высказывание Бэнкси. отсылающее к протестам 60-х против войны во Вьетнаме. Тогда хиппи вставляли стебли цветов в автоматов, которые были на них направлены. Огромное количество работ, их расположение и возможность свободных интерпретаций не только подогрели арабо-израильский конфликт, но и сделали из жеста Бэнкси - мировой резонанс.

В 2017 году художник открывает на территории Вифлеема собственную гостиницу «Обнесенную стеной» (The Walled Off Hotel). Поскольку гостиница расположена прямо у разделительного барьера, окна всех номеров выходят прямо на стену. Солнечный свет почти не проникает в номера, за что Бэнкси дал гостинице слоган: «Худший вид в мире». Всё оформление отеля напоминает о колониальном прошлом Палестины и роли Британии в этом конфликте: бар в колониальном стиле, фальшивые барельефы и балюстрады, отсылающие к английской архитектуре, есть даже швейцар, прикованный кандалами к входной группе. 

Первая выставка Бэнкси за пределами Англии случается в 2006 году в Лос-Анджелесе. И снова - на заброшенном складе.

«Почти противозаконно» (Barely Legal) встречала всех посетителей огромным живым слоном, который окраской своей кожи мимикрировал под узорчатые обои помещения. Интересно, сколько зрителей распознали его, как метафору «слона в комнате» ? 

Американские зрители, привыкшие к экспонированию современных художников в белых пространствах, были шокированы альтернативным взглядом Бэнкси на выставочную методику. Щедрый на знаменитостей Лос-Анджелес добавил к публике, пришедшей на выставку, несколько гламурных лиц (которые отстояли свою очередь в общем порядке, без исключения). Несмотря на оглушительный успех мероприятия, выставка вскрыла новый конфликт в позиционировании Бэнкси. Художник отчаянно действовал автономно от традиционных галерей и музеев, но, отчасти не по своей воле, стал приближаться к институциональному признанию и арт-истеблишменту. В том числе решив проводив выставочный формат презентаций своего искусства - мера, не принятая в стрит-арт комьюнити, далекого от гламурных светских репортажей и хайпа в «элитных» кругах. 

К 2008 году стрит-арт расползся по всей планете и стал неотъемлемой частью городского пейзажа и инфраструктуры. Вдохновленные успехом Бэнкси и уравнением в возможностях арт-рынка, молодые художники активно шли на улицы, чтобы создавать свои произведения. Мы знаем несколько очень успешных кейсов: Шепард Фэйри, Рон Инглиш, Бен Айн, JR  и др. Благодаря Бэнкси, стрит-арт не только получил широкую популяризацию, но и возможность не стыдно коммерциализировать всемирный успех.

После того, как Кристина Агилера купила картину с изображением королевы Виктории, 19 октября 2006 года серия работ с Кейт Мосс, проданная на Sotheby's в Лондоне за 50 400 фунтов стерлингов, установила рекордную цену на работы Бэнкси. В следующем, 2007 году «Бомбардировка Средней Англии» уйдет с аукционного молотка за 102 000 фунтов стерлингов.

Стабильно растущие цены на работы Бэнкси становились закономерностью. «Эффект Бэнкси» захватил все слои общества : от предприимчивых коллекционеров до спекулянтов, желающих быстро обогатиться на перепродаже. Разница лишь в том, что первые - охотились за стрит искусством в стенах галерей и на аукционах, а вторые - выламывали куски стен с работами Бэнкси прямо на улицах и реализовали на черном рынке. Чтобы остановить неадекватный рост незаконных продаж и гарантировать оригинальность продающихся лотов, Бэнкси ввел систему сертификатов подлинности собственных работ. Система эффективна по сей день. 

В 2009 году Бэнкси напоминает арт-комьюнити о своем хулиганском методе, организуя тайную выставку в Бристольском музее. Парадоксальное явление - выставка, организованная совместно с властями, которые еще несколько лет назад запрещали граффити, инициировали операцию «Андерсон» и задерживали уличных художников. Но Бэнкси удалось второй раз «зайти» в музей и сделать в рамках музейного пространства то, чего еще не делал никто.

Он заполнил стагнационную экспозицию музея своими «Испорченными картинами», механическими чучелами животных, огромным грузовиком с мороженым и пр. Наглая живопись обрела барочные рамы с вензелями, как символ того, что нелегальное искусство стало признанным частью арт-сообщества. Однако, осознавая непрозрачность этой системы, Бэнкси продолжает критиковать художественные институции и задавать вопросы:

Оказавшись вне конкретного сегмента искусства, критикуемый обеими сторонами арт-мира, Бэнкси демонстративно продолжает показывать, что современное искусство, особенно популярное, вообще его не слишком прельщает и выступает с критикой отдельных его представителей. Так, он проходится по Энди Уорхолу, помещая «Бананы» в руки главных героев «Криминального чтива» Тарантино. Стебётся над надувными псами Джефа Кунса, усаживая их на поводок в руке полицейского. Горничная, приоткрывающая «завесу» стены, приподнимает полотно с множеством цветных точек-драже Дэмиана Хёрста. Сам же Бэнкси на одной из работ, в образе собственного альтер-эго выгуливает пса Кита Харинга. 

Бэнкси всё чаще обращается к теме манипуляции арт-рынком, проблеме ценности и цен. В 2013 году он тайно открыл временный ларёк на 5-ой авеню в Нью-Йорке, в котором продавались 25 спрей-артов. Любой прохожий мог приобрести оригинал Бэнкси всего за 60 долларов каждый - сюрреалистичная ситуация, которую невозможно представить сейчас. Но люди проходили мимо, даже не заглянув в киоск.

Спрос на эту «ярмарку невиданной щедрости» отсутствовал, поскольку отсутствовал инфоповод, шум, который обычно идёт «в комплекте» с произведениями Бэнкси. Никто не задавался вопросом: «Это настоящие работы Бэнкси?». У прохожих не было вопросов вообще, собственно, как и заинтересованности. Этим коммерчески неудачным перформансом Бэнкси высмеял публику и её модель реагирования на искусство, на котором нет лейбла «Это искусство». Высмеял и самого себя, уже ставшего частью этого непонятного и одновременно с этим предсказуемого арт-мира. 

Апогеем шокирования и высмеивания арт-публики стал прецедент на аукционе Sotheby’s в октябре 2018 года. Картина Бэнкси «Девочка с воздушным шаром», начатая с настенной трафаретной живописи еще в 2002 году, была продана неизвестной женщине за 1, 04 млн фунтов.

Сразу после финального удара молотка, изображение начало самоуничтожаться через встроенный в раму шредер.  Поскольку спрятанный в раме картины уничтожитель бумаги сработал только частично, результат акции стал новым арт-объектом, а новая владелица произведения переименовала его в «Любовь в мусорном баке». Представители аукционного дома заявили, что это «первая работа в истории, когда-либо созданная в ходе живого аукциона». Бэнкси реализовал, возможно, самую громкую шутку в истории современного искусства. Рикошет от которой вернулся спустя 3 года, в 2021 году, когда «Любовь в мусорном баке» подорожала в 18 раз и была продана на аукционе Sotheby’s за 18,6 млн фунтов. 

Аукционный дом Sothbey’s, возможно, намеревался приручить Бэнкси, укротить строптивость с помощью легитимизации работ художника представителями высокого искусства. Но у них ничего не вышло. Жестом намеренного, публичного уничтожения собственного произведения Бэнкси напомнил, с кем на самом деле институция имеет дело. Кто устанавливает правила игры. Кто управляет аукционами. И искусством вообще. 

Бэнкси напомнил всему художественному миру о силе остроумия и маркетинге наглости. Внушил уверенность в собственных намерениях не одному поколению, продемонстрировав, что самым известным художником в мире может стать кто угодно, и окончательно прописал свое фэйковое имя на страницах учебниках об истории современного искусства. От ироничных уличных трафаретов - к серьезным художественным высказываниям о сути искусства. От райтинга на заброшенных стенах бристольских домов - до рекордных стоимостей на аукционах мирового уровня. От первобытных пещерных рисунков - до высококлассного искусства вандализма, выходящего за грани нашей реальности. В прямом и переносном смысле.